Великолепный Санкт-Петербург

Сон- Петербург  «Сон- Петербург». Я взял ручку и начал заново строить дом. 30.08.2000. Пожалуйста, не умирай, Или мне придётся тоже… Земфира. Все, кто родился этим летом, умерли, не дождавшись осени… Моя любовь трещит по швам; замысловатыми узорами рвётся её платье. Великолепной тоской ложатся на губы её поцелуи… Я ехал на троллейбусе, не знаю зачем, не зная куда. Да и, вообще, почему именно в троллейбусе? Я задумался над этим, но, пролетающий мимо кот сбил меня с толку. Как и у всех котов у него был (ах, эти пушистые недостатки – достоинства!) хвост, за который я его и схватил. Пыхтя и шипя, он сучил лапками по воздуху (этакий пловец неведомого стиля, хотя, пожалуй, более всего это походило на некую разновидность кроля обыкновенного). «Ну, вот, - подумал я, - уже и коты поплыли (тьфу ты, полетели), а пиплы всё по земле ходят – бродят». Кот напрягся и, пыхтя шумным паровозом, разорвался: хвост пушистой змеёй повис у меня в руке, а всё остальное, брызгая слюной и матерясь не по-человечаче, вылетело в раскрытую форточку. И сразу же, призывая гром, по стенкам домов прочертились блики молний; а где-то высоко вкручивалась в невидимое мне небо полновластная гроза. По стеклянным щёкам троллейбуса потекли крупные слёзы. Правой рукой я потянулся к форточке, чтобы закрыть её, но кошачий хвост, странно отяжелев, мешал мне сделать это… Чёрт возьми!… Я плюхнулся обратно на сиденье… Чёрт возьми!… Из-под меня с писком и визгом выскочило какое-то зеленоватое существо, мокро и густо шлёпнулось на пол и поскользило прочь. Я посмотрел на левую руку… Чёрт возьми!… Вместо кошачьего (котиного, котского) хвоста в руке улыбался фиолетовыми губами огромный букет огромных георгин. Я бросил цветы под сиденье, там сопливесто зачавкали. Форточку заело, и дождь плакал прямо за воротник моей куртки… Варкалось… Троллейбус неожиданно свернул на улицу Восстания (N.B. Ну, не ходят они по этой стрит, не ходят...). Из задумчивости я опять переместился в ирреальность – троллейбус, и настроение сразу же упало (если оно, вообще, было; если оно, вообще, может быть; если оно, вообще, есть; если это, вообще, можно назвать настроением) глупым плевком досады на пол злополучного троллейбуса . Я встал и, спотыкаясь о всевозможные руки и ноги (никак не могу понять, зачем рук и ног так много, ну, гораздо, гораздо больше чем людей?), начал пробираться к выходу (входу). Троллейбус остановился напротив метро, и сразу же, не давая никому выйти, полезли в него румяные бабки с котомками и корзинками. Расталкивая их руками и ногами и радуясь тому, что до меня наконец-то дошло, зачем они нужны, я умудрился протиснуться к дверям, и вместе с одной бабусей вывалился на тротуар. Троллейбус проскрежетал дверями и укатил прочь, хлюпая старой резиной шин. Старушка задумчиво поднялась из лужи и поинтересовалась у меня, кокой номер был у троллейбуса. Звучало это примерно так: - И так каждый раз, каждый божий раз("О чём это она".) … Соберусь к подруге… А очки забуду("Бог - это память!") … И номера даже не разглядеть… А спроси у кого, сами толком не знають… - 22 – ой. - Што-што? – Переспросила бабка. - 22 – ой номер. - Так вот ОНО ЧТО! – И в этом «ОНО ЧТО!» ей, видимо, открылась некая истина; взгляд стал ясным, лоб разгладился, и она, быстро собрав свои кутули, ринулась вослед ушедшему троллейбусу("Сумасшедшая".). Я сплюнул (Не люблю сумаснедших".) и, перейдя Невский, потопал по Пушкинской улице домой. Под курткой, прилипнув к спине, громко и неприятно чавкала рубашка. Она наелась дождя и, догадавшись, что я, как только доберусь до дому, выкину её, подло мне мстила: щекотала и гнусаво распевала всякие похабные песни. С подозрением косились на меня редкие прохожие ("Да ну их!"), я махнул рукой … «ДА-НУ-ИХ!!! ДА-НУ-ИХ!!! ШАЙБУ!!! ШАЙБУ!!!», - скандировала рубашка. * * * …Проститутки смотрели на Пушкина. Пушкин их не видел, он собирался читать стихи, а ему бы стоило на них посмотреть, но Александр Сергеевич (или попросту «АС») не мог этого сделать, он стал памятником, рукотворным проектом, кого, уж, не припомню . Он оказался прав: тропа к нему не зарастала (будучи из гравия с песком). Сейчас на ней толпились проститутки, и «АС» возможно чувствуя их, придумывал какой-нибудь скабрезный стишок, дабы… «Да пошёл он вместе со своими стишками!» - Заорала рубаха истошным голосом. Проститутки посмотрели на Пушкина, потом на меня, потом снова на Пушкина. Пушкин их не видел, он собирался читать стихи. … Я вывернул на Лиговский проспект и в ларьке купил полусвежих георгин (других не оказалось). Затем по Разъезжей доплёлся до Коломенской и очутился дома… * * * Кровать моя была вся мокрая, перевёрнутая, да и, вообще, мало походила на кровать. На подушке вальяжно развалился облезающий кот. Я устало заметил, что он скотина, и бросил ему георгины . Кот шипяще огрызнулся, но, взяв букет, удалился с ним в ванну. Через несколько секунд оттуда раздалось нечленораздельное матомяучянье, и он разъяренный выскочил из ванной. - Ты только взгляни, что это за хвост? – Промяукал он. Хвост и вправду был жалок. Я отмахнулся от кота рукой и пошёл спать. Сняв рубашку, я выкинул её в окно, она чёрной вороной взметнулась вверх и исчезла в луже луны… …Дожди убивали нас постепенно, чуть касаясь своими иголками, но с каждым разом они впивались всё глубже и глубже в наши души - вены, убивая любовь, убивая всё…. * * * Я уже собирался спать, когда в дверях тихо запели ключи, и через несколько секунд в комнату вошла Настёна. Она села на кровать и придвинулась ко мне. Такая нежная, такая красивая, такая милая, такая (никто никогда не сравниться с тобой, Любимая). - Знаешь, - заговорила она, - я сидела и смотрела в окно . Дождь кончился , и я распахнула окно: всё тебя ждала. Сначала было темно (о полудохлых фонарях и говорить не стоит), но потом из-за туч вывалилась луна, стало светло, почти как днём… Потом случилось нечто странное. - Она сделала паузу. – Ты не поверишь (Настя бросила на меня выжидающий взгляд, я лишь промолчал.)… Так вот, со стороны Пушкинской шла очень странная пара: очень высокая блондинка в чёрном плаще – накидке, завязанном на шее (такие плащи носили, наверняка, веке в 19-ом), и мужчина в одежде как у тебя; я даже подумала, что это ты, и решила посмотреть, куда вы идёте… Когда я выскочила на улицу вы (Настёна взглянула на меня)…они прошли как раз мимо нашего дома. Женщина, как-то уж очень неестественно, поворачивала голову, то влево, то вправо, и как заведённая повторяла: «Мой телефон, надо оставить мой телефон… Оставить телефон… Надо оставить мой телефон, мой телефон…» Я пошла за вами, тьфу ты, за ними… Мы уже почти дошли до Разъезжей, когда женщина обернулась, и я увидела, что у неё голова куклы. Она смотрела в мою сторону, а из глаз у неё фейерверком вырывался сноп огней. Я развернулась и побежала прочь, а когда оглянулась, они уже свернули за угол, и на улице никого не было. Настенька тихонько всхлипывала. Я обнял её, прижал к себе сильно и нежно; сердце сладко ныло и нашёптывало о том, что без неё я не стану, не захочу жить. - Странно, что я их не встретил, - сказал я. – Странно, что я не встретил тебя. Она махнула рукой, как бы извиняя за нелепость моих слов… И тут я всё понял…нет, не так… И тут на меня накатило…нет, не то…А-а, вот так: падающая за горбатые спины домов луна, обрисовав нашу комнату чёрными тенями, коснулась меня последним солнечным лучом этой ночи, и я понял, всё понял. - Знаешь, малыш, знаешь ли ты, что ты видела Смерть? Настя смотрела на меня, но на её лице не было удивления. Лишь пожав плечами, она сказала: - Наверно. Мы погрузились в тишину… - А того мужчину она забрала с собой, - сказал я. - Он был очень похож на тебя, - сказала Настёна. - Может быть, это и был я? - Нет, это был не ты. Настенька встала с кровати, подошла к окну, села на подоконник, не спеша перекинула ноги через него и, не обращая больше на меня внимания, легонько оттолкнулась от карниза и исчезла в ночи… …Я лежал на кровати и смотрел в дождливую темноту, мне было пусто, пустынно, мне было никак…я хотел бы быть тем мужчиной, с которым ушла Смерть… …Я смотрел в темноту…на глазах наворачивались слёзы…Настенька умерла шесть дней назад…передозировка…сон и смерть… P.S. Я хочу умереть, но Смерть, повторяя (хотя, теперь я знаю, что это никакое не повторение) фразу о забытом телефоне, лишь презрительно посматривает на меня своими кукольными глазами и убыстряет шаг. Я стараюсь не отставать… 09.09.00; 17.09.00. Андрей. Го © Copyright: Анрдрей Го, 2000

текст

текст