замечательное стихотворение в Петербург

Имя на поэтической поверке. Мирра Лохвицкая Лев Баскин Это замечательное стихотворение, как и много иных, написано Миррой Александровной Лохвицкой, которая по праву считается основоположницей русской «женской поэзии» ХХ века, проложившей путь для Анны Ахматовой и Марии Цветаевой и других русских поэтесс: «Умей страдать». Когда в тебе клеймят и женщину и мать- За миг, один лишь миг, украденный у счастья, Безмолвствуя, храни покой бесстрастья,- Умей молчать! И если радостей короткой будет нить И твой кумир тебя осудит скоро На гнёт тоски, и горя, и позора,- Умей любить! И если на тебе избрания печать, Но суждено тебе влачить ярмо рабыни, Неси свой крест с величием богини, - Умей страдать! 1894 год. Мария Александровна Лохвицкая (1декабря 1869 год, Санкт-Петербург – 9 сентября 1905 года, Санкт-Петербург), русская поэтесса подписывающаяся псевдонимом Мирра Лохвицкая, родилась в семье адвоката Александра Владимировича Лохвицкого и Варвары Александровны Гойер, обрусевшей француженки, женщины начитанной и увлекавшейся литературой. Через три года после рождения Марии на свет появилась Надежда, впоследствии вошедшая в литературу под псевдонимом Тэффи. Кроме неё у Марии было ещё три старших сестры – Елена, Варварв и Лидия. Известность получил брат Марии – Николай Александрович Лохвицкий (1868 1933), генерал, во время Первой мировой войны командовавший корпусом во Франции. В Гражданскую войну, участвовавший в Белом Движении и некоторое время командовавший 2-ой колчаковской армией. Среди множества его наград – георгиевский крест, четвёртой и третьей степени, свидетельство личного мужества. В 1874 году Лохвицкие переехали в Москву. В 1882 году Мария Лохвицкая поступила, в Александровский институт, где обучалась, живя пансионеркой за счёт родителей. В пятнадцатилетнем возрасте Мария Лохвицкая начала писать стихи и на её поэтическое дарование тут же обратили внимание. Незадолго до окончания института два своих стихотворения с разрешения начальника она издала отдельной брошюрой. В 1888 году, получив свидетельство домашней учительницы, Мария Лохвицкая вернулась в Петербург. Известно, что сёстры, Мария и Надежда, каждая из которых рано проявляли творческие способности, договорились о том, чтобы вступить в литературу по старшинству, дабы избежать зависти и соперничества. Первой, таким образом, должна было это сделать Мария, предполагалось, что Надежда последует примеру старшей сестры, уже после того, как та завершит литературную карьеру. Выстраивая такие планы на будущее, девочки-подростки едва ли полагали, что так и произойдёт в действительности: полноценная литературная деятельность Тэффи (взявшей псевдоним лишь для того, чтобы отличаться от сестры) началась только после ранней смерти Мирры. Сестра Надежда (Тэффи), по мужу Бучинская, надо сказать, стала знаменитой русской писательницей, автором юмористических рассказов, стихов, фельетонов, мемуаров. Белоэмигрантка, прожила долгую жизнь во Франции, скончалась в возрасте 80 лет (21 мая 1872 – 6 октября 1952 года). Похоронена на русском кладбище, близ Парижа, Сент-Женевьев-де-Буа. Мария Лохвицкая дебютировала в Петербугском журнале «Север». Последовали публикации в журналах « художник», «Всемирные иллюстрации», «Русское обозрение», «Неделя», «Нива». одписывалась сначала как Мария Лохвицкая, затем как Мирра, друзья и знакомые так же стали звать её именно так. Миррой она стала только в юности – почему, точно неизвестно. Мистикой проникнуто и само её имя – Мирра. «Мирра» - драгоценное благовоние, древний символ любви и смерти. Мирра растение, из которого добывали ароматическую смолу, ценившаяся в древности как благовонное курительное вещество. Греческое название его – «смирна». Смирна, наряду с золотом и ладаном являлось одним из даров, принесённых волхвами младенцу Христу. В 1891 году Мирра Лохвицкая вышла замуж за инженера строителя Евгения Жибера, сына обрусевшей француженки. У Мирры Лохвицкой и Евгения Жибера было пятеро сыновей, трое – Михаил, Евгений и Владимир – родились в первые годы замужества, один за другим, Измаил появился на свет в 1900 году, Валерий – осенью 1904 года. Известно, что поэтесса всё своё время отдавала детям, о её отношении к ним можно судить по шуточному стихотворению, где каждому даётся краткая характеристика: «Михаил мой – бравый воин, Крепок в жизненном бою. Говорлив и беспокоен. Отравляет жизнь мою. Мой Женечка – мальчик ясный Мой исправленный портрет. С волей маминой согласный, Неизбежный как поэт. Мой Володя суеверный Любит спорить без конца, Но учтивостью примерной Покоряет все сердца. Исмаил мой – сын Востока, Шелест пальмовых вершин, Целый день он спит глубоко, Ночью бодрствует один. Но и почести и славу Пусть отвергну я скорей, Чем отдам свою ораву: Четырёх богатырей!». В стихотворении не упоминается пятый сын Валерий, родившийся осенью 1904 года, так как стихотворение было написано раньше. Свой дебютный сборник поэтесса посвятила в 1896 году мужу, между тем, некоторые её ранние стихи указывали и на некую тайную любовь, несчастливую или неразделённую. Этот сборник «Стихотворения (1889-1895)» имел мгновенный успех и год спустя, в 1897 году, был удостоен престижной Пушкинской премии. «После Фета я не помню ни одного настоящего поэта, который так бы завоевал, как она «свою публику» - писал театральный деятель Владимир Немирович Данченко. В 1899 году вышел второй сборник «Стихотворения (1896-1898)». Живя в Петербурге, поэтесса, привязанная к дому и детям, нечасто появлялась на публике. Она вошла в литературный кружок, Константина Случевского, который считался « поэтической академией» рубежа ХIХ-ХХ века, где бывала нечасто, оправдывая своё отсутствие болезнью кого-либо из детей или собственным недомоганием. Третий сборник «Стихотворения (1898-1900)» был опубликован в 1900 году. Сюда помимо новых стихотворений, вошли три драматических произведения: «Он и она.Два слова», «На пути к Востоку» и «Вандэлин». В произведении «На пути к Востоку» исследователи отмечали автобиографические мотивы, история знакомства поэтессы с Константином Бальмонтом, он угадывается в образе греческого юноши Гиацинта. В четвёртый сборник «Стихотворения (1900-1902)» вошли так же «Сказка о Принце Измаиле, Царевне Светлане и Джемали Прекрасной» и пятиактная драма «Бессмертная любовь». Последняя была отмечена как самая выношенная и выстраданная из всех подобных произведений. За пятый сборник 1904 года, Мирра Лохвицкая в 1905 году (посмертно) была удостоена половинной Пушкинской премией. Третий и четвёртый сборники тогда же получили почётный отзыв Академии наук. Эффектная внешность, надо сказать во многом способствовала росту популярности Мирры Лохвицкой, она же, как отмечалось, впоследствии, стала препятствием к пониманию её поэзии, далеко не все хотели видеть, что внешняя привлекательность сочетается в поэтессе с живым умом, который со временем всё яснее стал обнаруживать себя в её лирике. Драма Мирры Александровны – обычная драма красивой женщины, в которой отказываются замечать, что бы то ни было, помимо красоты. Мирра Александровна – одна из немногих, о ком обычно язвительный Иван Бунин оставил самые приятные воспоминания: «И всё в ней было прелестью, звук голоса, живость речи, блеск глаз, эта милая лёгкая шутливость… Особенно прекраснее был цвет её лица: матовый, ровный, подобный цвету крымского я Блока». К концу 1890 годов Мирра Александровна приобрела статус едва ли не самой заметной фигуры среди поэтов своего поколения, оказавшись практически единственной представительницей поэтического сообщества своего времени, обладавшая тем, что позже назвали бы «коммерческим потенциалом». Отмечают, что Мирра Александровна была не только «певицей страсти», но и по складу натуры – мистиком, приводят в качестве примера строки: «…Мне ненавистен красный цвет За то, что проклят он. В нём – преступленья долгих лет, В нём – казнь былых времён». Это было сказано ещё до первой русской революции, которую поэтесса и разглядеть-то не успела. В сущности, одного этого стихотворения было остаточно, чтобы поэта не печатали при Советской власти. У книготорговцев спросили в то время: «Как идут его книги?» - он откровенно ответил: «Только Лохвицкая идёт бойко». В конце 1890-х годов здоровье Мирры Александровны стало стремительно ухудшаться. Она жаловалась на боли в сердце, хроническую депрессию и ночные кошмары. В декабре 1904 года болезнь обострилась, на лето Мирра Александровна переехала на дачу в Финляндию, где под влиянием чудесного воздуха её стало намного лучше, затем, однако, пришлось перевести её в город и поместить в клинику, чтобы дать полный покой, не достижимый дома, из-за малолетних сыновей. Мирра Александровна умирала мучительно, её страдания приняли такой ужасающий характер, что пришлось прибегнуть к впрыскиваниям морфия. Под воздействием наркотиков последние два дня жизни больная провела в забытьи, и скончалась во сне, 29 августа 1905 года, от туберкулёза лёгких, есть сведенья, также что от «сердечной жабы» - стенокардии, прожив 35 лет. 29 августа состоялась отпевание Мирры Александровны Лохвицкой в Духовной церкви Александро-Невской лавры, там же на Никольском кладбище, в присутствии лишь близких родственников и друзей, была похоронена. Судьбы сыновей Мирры Лохвицкой сложились нерадостно. В 1922 году, когда поэт Константин Бальмонт был в эмиграции, в Париже, к нему явился юноша, бывший врАнгелевец, молодой поэт Измаил Лохвицкий-Жибер. Константин Бальмонт был взволнован этой встречей, молодой человек был очень похож на мать. Вскоре он стал поклонником 15-ти летней Мирры, дочери Константина Бальмонта. Что было дальше понять нельзя. Отвергла ли девушка любовь молодого поэта, или почему-то испортились его отношения с Бальмонтом, или просто он не мог найти себя в новой эмигрантской жизни – но через полтора года Измаил застрелился. Братья Евгений и Владимир остались в Россия и умерли во время блокады Ленинграда. Сын Михаил эмигрировал, сначала во Францию, потом в США, в 1967 году покончил с собой от горя, потеряв жену. Младший сын Валерий жил в Париже, в 70-ые годы ХХ века, но ничего точно о нём, о его дальнейшей судьбе, в источниках не говорится Без всякого сомнения, Мирра Александровна Лохвицкая, является ярким представителем поэтов «Серебряного века», что видно из её обширного творческого наследия и самобытного таланта. Самобытная лирика Мирры Александровны не выходила за рамки интимных переживаний. Её свойственна яркость в изображении чувств женщины, страстно стремившейся уйти от тягот сухой житейской прозы в мир любви и счастья. поэтесса культивировала узкий индивидуальный взгляд на женщину как на человека, находящее своё счастье в беззаветном подчинении любимому, её «повелителю», на что указывают её многочисленные стихотворения. После революции творчество поэтессы подверглось насильственному забвению, поскольку ни её любовная, ни религиозно- философская лирика не вписывалась в идеологию советской эпохи. Есть что-то мистическое как в поэзии Мирры Лохвицкой, так и в её судьбе. Это было замечено сразу после её смерти: «Молодою ждала умереть И умерла молодой» - писал Игорь Северянин, благоговейно чтивший её память и перефразируя её строки. Из поэтического наследия Мирры Лохвицкой. Я хочу умереть молодой, Не любя, не грустя ни о ком; Золотой закатиться звездой, Облететь неувядшим цветком. Я хочу, чтоб на камне моём Истомлённые долгой враждой Находили блаженство вдвоём. Я хочу умереть молодой! Схороните меня в стороне От докучных и шумных дорог, Там, где верба склонилась к волне, Где желтеет некошеный дрок. Чтобы сонные маки цвели, Чтобы ветер дышал надо мной Ароматами дальней земли… Я хочу умереть молодой! Не смотрю я на пройденный путь, На безумье растраченных лет; Я могу беззаботно уснуть, Если гимн мой последний допет. Пусть не меркнет огонь до конца, И останется память о той, Что для жизни будила сердца… Я хочу умереть молодой! «Песнь любви». Хотела б я свои мечты, Желанья тайные и грёзы В живые обратить цветы, - Но … слишком ярки были розы! Хотела б лиру я иметь В груди, чтоб чувства, вечно юны, Как песни, стали в ней звенеть, - Но … порвались бы сердца струны! Хотела б я в минутном сне Изведать сладость наслажденья, - Но … умереть пришлось бы мне, Чтоб не дождаться пробужденья! 1889 год. «Элегия». Я умереть хочу весной, С возвратом радостного мая, Когда весь мир передо мной Воскреснет вновь, благоухая. На всё, что в жизни я люблю, Взглянув тогда с улыбкой ясной, Я смерть свою благословлю – И назову её прекрасной. 1893 год. Быть грозе! Я вижу это В трепетанье тополей, В тяжком зное полусвета, В душном сумраке аллей. В мощи силы раскалённой Скрытых облаком лучей, В поволоке утомлённой Дорогих твоих очей. 1897 год. Я хочу быть любимой тобой Не для знойного сладкого сна, Но – чтоб связаны вечной судьбой Были наши навек имена. Этот мир так отравлен людьми, Эта жизнь так скучна и темна… О, пойми, - о, пойми, - о, пойми, В целом свете всегда я одна. Я не знаю, где, правда, где ложь, Я затеряна в мёртвой глуши. Что мне жизнь, если ты оттолкнёшь Этот крик наболевшей души? Пусть другие бросают цветы И мешают их с прахом земным, Но не ты, - но не ты, - но не ты, О властитель над сердцем моим! И навеки я буду твоей, Буду кроткой, покорной рабой, Без упрёков, без слёз, без затей. Я хочу быть любимой тобой. 1904 год. И ветра стон, и шёпот мрачных дум… И жить, отрады нет… А где-то – зной, и моря тихий шум, И солнца яркий свет! Гудит метель и множит в сердце гнёт Невыплаканных слёз… А где-то мирт, зелёный мирт растёт И кущи белых роз! Проходит жизнь в мечтаньях об ином, Ничтожна и пуста… А где-то смех, и счастье бьёт ключом, И блеск, и красота. 1895 год. © Copyright: Л Баскин, 2019

текст

текст