Санкт-Петербург у Победы лицо не точёное

Имя на поэтической поверке. Ольга Берггольц Лев Баскин У мэтра российской поэзии Евгения Евтушенко – есть замечательный поэтический цикл – под названием: « поэты русские», состоящий из 78 стихотворений о наших поэтах, разных столетий. Русской советской поэтессе Ольге Фёдоровне Берггольц, посвящены следующие строгие строки: «Ольга Берггольц». 1910 - 1975 «У Победы лицо не девчоночье, А оно как могильный ком. У Победы лицо не точёное, А очерченное штыком. У Победы лицо нарыдавшееся Лоб её, как в траншеях бугор. У Победы лицо настрадавшееся – Ольги Фёдоровны Берггольц». Надо отдать должное Ольга Берггольц – прижизненная легенда, Её до сих пор называют: «Музой блокадного Ленинграда». Все 900 дней блокады она провела в осаждённом городе. В Доме Радио она работала все дни блокады, почти ежедневно ведя радиопередачи, позднее вошедшие в её книгу: «Говорит Ленинград», выступала на фабриках и заводах, в воинских частях и на кораблях Балтийского флота. Её редкостные по своему накалу стихи, отражали высокий и гордый дух Ленинградцев, вынесших беспримерно тяжкие испытания и невзгоды. Спустя самое недолгое время тихий голос Ольги Берггольц стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных Ленинградских домах, стал голосом самого Ленинграда. Это превращение показалось едва ли не чудом: из автора мало кому известных детских книжек и стихов, про которые говорилось: «это мило, славно, приятно – не больше», Ольга Берггольц в одночасье вдруг стала поэтом, олицетворяющим стойкость Ленинграда. Голос Ольги Берггольц источал небывалую энергию. Она делала репортажи с фронта, читала их по радио. Её голос звенел в эфире три с лишним года. Её голос знали. Её выступления ждали. Её слова, её стихи входили в замёрзшие, мёртвые дома, вселяли надежду, и жизнь продолжала теплиться. «Товарищ, нам горькие выпали дни, Грозят небывалые беды, Н мы не забыты с тобой, не одни, - И это уже победа!» Порой казалось, что с горожанами беседует человек, полный сил и здоровья, но Ольга Фёдоровна, как и все горожане, существовала на голодном пайке. Однажды её подруга, писательница Вера Кетлинская раздобыла бутылочку рыбьего жира, и приготовилась жарить лепёшки из «причудливого месива, куда основной массой входила кофейная гуща», - позвонила Ольге Фёдоровне и позвала, чтобы поделиться. Та ответила: «Иду». Идти надо было полтора квартала в темноте на ощупь. Возле филармонии обо что-то споткнулась, упала на полузанесённого снегом мертвеца. От слабости и ужаса не смогла подняться, стала застывать …и вдруг услышал прямо над собой голос. Свой голос. Из репродуктора. Голос несдающегося духа над готовым сдаться телом! И неслучайно ведь германские фашисты вносят Ольгу Фёдоровну в чёрный список людей которые будут расстреляны сразу же по взятию города. Символично, после войны на гранитной стеле Пискарёвского мемориального кладбища, где покоятся 470 000 Ленинградцев, умерших во время Ленинградской блокады и в боях при защите города, были высечены именно слова, из её стихотворения: Здесь лежат Ленинградцы. Здесь горожане - мужчины женщины дети. Рядом с ними солдаты-красноармейцы. Всею жизнью своею Они защищали тебя Ленинград, Колыбель революции. Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем, Так их много под вечной охраной гранита. Но знай, внимающий этим камням: «НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО» Ольга Берггольц как-то сказала, что лучшим своим произведением она считает надпись на Пискарёвском кладбище - "Никто не забыт, ничто не забыто",- которые и впрямь великие слова. Русская советская поэтесса, прозаик, Ольга Фёдоровна Берггольц родилась 12 мая 1910 года в Санкт Петербурге. Мать-Мария Тимофеевна Берггольц, отец Фёдор Христофорович Бергольц, врач-хирург (фамилия немецкая по деду со стороны отца). Кроме неё в семье была ещё младшая сестра Марья. Детские годы прошли на окраине Невской заставы. С 1918 по 1920 годы жила вместе с семьёй в Угличе в бывших кельях Богоявленского монастыря. Росла и училась в трудовой школе, которую окончила в 1926 году. Первое стихотворение «Пионерам» было напечатано в газете «Ленинские искры» в 1925 году. В 1925 году пришла в литературное объединение рабочей молодёжи «Смена», где встретила поэта Бориса Корнилова, первого мужа и отца дочери Иры, с которым позднее училась на Высших курсах при Институте истории и искусств. Здесь преподавали такие учителя, как Тынянов, Эйхенбаум, Шкловский, выступали Багрицкий, Маяковский, Уткин. С 1930 года работает в детской литературе, печатается в журнале «Чиж». Поступила на филологический факультет Ленинградского университета. В 1930 – 1931 годах разъездной корреспондент газеты «Советская степь» в Казахстане. Затем, возвращается в Ленинград, редактирует комсомольскую страницу многотиражной газеты завода «Электросталь». Писательская работа Ольги Берггольц началась с книжек для детей вышедших в 1929 – 1932 годах, а также с очерков и рассказов, отражающих героику строительства первых пятилеток. Молодой поэтессе помогал своими советами Самуил Яковлевич Маршак, внимательно следил за её работой М. Горький. В1930 году разводится с Борисом Корниловым, с которым не сошлись характерами. Борис Корнилов был талантливый поэт, автор песни «Песня о встречном», положенной на музыку Д.Шостаковича, для фильма «Встречный» -1931 год. «Нас утро встречает прохладой, Нас ветром встречает река, Кудрявая, что ж ты не рада Весёлому пенью гудка? Не спи вставай кудрявая! В цехах звеня, Страна встаёт со славою На встречу дня», и так далее… Борис Корнилов погиб молодым, не успев проявить во всю мощь свой крупный талант, попал под репрессии и был расстрелян 21 февраля в Ленинграде. В 1930 году Ольга Фёдоровна выходит замуж за однокурсника по университету Николая Молчанова, с которым пробудет до его смерти, у неё на руках, от голода, в блокадном городе. На долю Ольги Фёдоровны выпали тяжёлые испытания. Беды ходили за ней по пятам. В декабре 1938 года Ольгу Фёдоровну по доносу была арестована и заключена в тюрьму, но в июне 1939 года, проведя, в застенках 137 дней была освобождена. Беременная она полгода провела в тюрьме, где после пыток родила мёртвого ребёнка, (обе её дочери умерли прежде, Майя и Ира). В 1940 году Ольгу Фёдоровну восстановили в партии, а в марте 1942года, её отец Фёдор Берггольц за отказ стать осведомителем, был выслан из блокадного Ленинграда, органами НКВД в Минусинск, Красноярского края. В конце 1942 года, Ольга Фёдоровна, уже похоронив мужа, согласилась слетать в командировку в Москву. Когда самолёт оторвался от взлётной полосы, заплакала. Впервые. Летели низко, опасаясь немецких зениток. Над блокадным» кольцом» самолёт атаковали немецкие «мессершмитты», наши «ястребки» сопровождавшие рейс, начали с ними драться, бой шёл над лайнером, видно было как один из истребителей, наших, врезался в землю. В Москвае гостью встретили радушно, удивились, что такая круглолицая – тут ещё не видели людей, отёкших от голода. За годы блокады Ольга Фёдоровна создала свои лучшие поэмы посвящённые защитникам Ленинграда «Февральский дневник» и « Ленинградскую поэму». После войны выходит книга «Говорит Ленинград» о работе на радио во время войны, написала пьесу «Они жили в Ленинграде» - поставленную в театре А.Таирова. После командировки в освобождённый Севастополь создала трагедию «Верность». Новой ступенью в творчестве Ольги Берггольц явилась прозаическая книга «Дневные звёзды» - 1952 год, позволяющая понять и почувствовать «биографию века», судьбу поколения. Дневники, которые поэтесса вела много лет, при её жизни не увидели света, архив после смерти, был конфискован властями и помещён в спецхран. Большинство не публиковавшихся в Россия произведений, из наследства Ольги Фёдоровны, вошли в 3-ий том её сочинений в 1990 году. С 1946 года, Ольга Фёдоровна оказалась среди тех, немногих людей, от неё не отвернувшихся, кто продолжал посещать её, заботиться о ней, слушать и хранить её стихи, и в первую очередь, эта была Анна Андреевна Ахматова. Умерла Ольга Фёдоровна Берггольц 13 ноября 1975 года в Ленинграде. Похоронена на Литературных мостках Волковского кладбища. Несмотря на прижизненную просьбу писательницы похоронить её на Пискарёвском мемориальном кладбище, где высечены в граните её слова: «Никто не забыт и ничто не забыто», тогдашний глава Ленинграда, ныне забытый П.Романов, отказал писательнице. Величайшие строки – «Никто не забыт и ничто не забыто» - лучше всяких слов выражают всероссийскую боль и страдание, печаль и память о погибших в блокадном Ленинграде, и выдающуюся роль поэтессы Ольги Фёдоровны Берггольц, в мужественной обороне блокадного Ленинграда. Советский народ высоко оценил, орденами и медалями, вклад Ольги Фёдоровны Берггольц в дело Победы. -орден Ленина-1967 год. -орден Трудового Красного Знамени-1960 год. -медаль «За оборону Ленинграда-1943 год. -медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» -Сталинская премия третьей степени - 1951год-за поэму «Первороссийск»-1950 год. -почётный гражданин Санкт-Петербурга-1994 год. Памятник Ольге Берггольц - установлен во дворе Ленинградского областного колледжа культуры и искусств на ул. Гороховой, где в годы войны Великой Отечественной войны был госпиталь. Именем Ольги Берггольц названа улица в Невском районе Санкт – Петербурга. Также именем Ольги Берггольц названа улица в центре Углича. Бронзовый барельеф памяти Ольги Берггольц установлен при входе в Дом радио. По произведениям Ольги Берггольц поставлены два художественных фильма «Дневные звёзды» - 1966 год (реж,Игорь Таланкин) и «Первороссияне» - 1967 год (реж.Евгений Шифферс). К 100-летию со дня рождения поэтессы, в 2010году, Петербургский театр «Балтийский дом» поставил спектакль «Ольга.Запретный дневник». Творчество Ольги Берггольц глубоко лирично и очень искренно. В нём звучит напряжённая трагическая нота и в то же время твёрдая убеждённость в правоте своих идеалов своего дела. Ольгу Фёдоровну Берггольц, по праву называют духовной матерью блокадников, осаждённого Ленинграда. Из поэтического наследия Ольги Берггольц. 5 декабря 1941 года. Идёт четвёртый месяц блокады. До пятого декабря воздышные тревоги длились по 10 -12 часов. Ленинградцы получали от 125 до 250 граммов хлеба. «Разговор с соседкой». Дарья Власьевна, соседка по квартире, сядем, побеседуем вдвоём, Знаешь, будем говорить о мире, о желанном мире, о своём. Вот мы прожили почти полгода, полтораста суток длится бой. Тяжелы страдания народа – наши, Дарья Власьевна, с тобой. О, ночное воющее небо, дрожь земли, обвал невдалеке, бедный Ленинградский ломтик хлеба – он почти не весит на руке… Для того чтоб жить в кольце блокады, ежедневно смертный слушать свист,- сколько силы нам, соседка, надо, сколько ненависти и любви… Столько, что минутами в смятенье ты сама себя не узнаёшь: -Вынесу ли? Хватит ли терпенья? -Вынесешь. Дотерпишь, Доживёшь. Дарья Власьевна, ещё немного, день придёт – над нашей головой пролетит последняя тревога и последний прозвучит отбой. И какой далёкой, давней – давней нам с тобой покажется война в миг, когда толкнём рукою ставни, сдёрнем шторы чёрные с окна. Пусть жилище светится и дышит, полнится покоем и весной… Плачьте тише, смейтесь тише, тише, будем наслаждаться тишиной. Будет свежий хлеб ломать руками, тёмно – золотистый и ржаной. Медленными крупными глотками будем пить румяное вино. А тебе – да ведь тебе ж поставят Памятник на площади большой! Нержавеющей, бессмертной сталью Облик твой запечатлят простой. Вот такой же: исхудавшей, смелой, в наскоро повязанном платке, вот такой, когда под артобстрелом ты идёшь с кошёлкою в руке. Дарья Властьевна, твоею силой Будет вся земля обновлена. Этой силе имя есть – Россия. Стой же и мужайся, как она! « Борису Корнилову». …И всё не так, и ты теперь иная, поёшь другое, плачешь о другом… Борис Корнилов. 1 О да, я иная, совсем иная! Как быстро кончается жизнь… Я так постарела, что ты не узнаешь. А может, узнаешь? Скажи! Не стану прощенья просить я, ни клятвы – напрасной – не стану давать. Но если – я верю – вернёшься обратно но если сумеешь узнать,- давай о взаимных обидах забудем, побродим, как раньше, вдвоём,- и плакать, и плакать, и плакать мы будем, мы знаем с тобою – о чём. 1939 год. 2 Перебирая в памяти былое, я вспомню песни первые свои: «Звёзда горит над розовой Невою, заставские бормочут соловьи…» …Но годы шли всё горестней и слаще, земля необозримая кругом. Теперь – ты прав, мой первый и пропащий,- пою другое, плачу о другом… А юные девчонки и мальчишки, они – том же: сумерки, Нева… И та же нега в этих песнях дышит, и молодость по-прежнему права. 1940 год. Стихи о любви. Взял неласковую, угрюмою, С бредом каторжным, с тёмною думою, С незажившей тоскою вдовьей, с непрошедшей старой любовью, не на радость взял за себя, не по воле взял, а любя. 1942 год. Ответ. А я вам говорю, что нет напрасно прожитых мной лет, ненужно пройденных путей, впустую слышанных вестей. Нет невоспринятых миров, нет мнимо розданных даров, любви напрасной тоже нет, любви обманутой, больной,- её нетленно – чистый свет всегда во мне, всегда со мной. И никогда не поздно снова начать всю жизнь, начать весь путь, и так, чтоб в прошлом бы – ни слова, ни стона бы не зачеркнуть. 1952,1960 год. Я люблю сигнал зелёный, знак свободного пути. Нелюбимой, невлюблённой, хорошо одной брести. Снег легчайший осторожно вертится у самых губ… О, я знаю, - всё возможно, всё сумею, всё смогу. Разве так уж ты устала, беспокойная душа, разве молодости мало, мира, круглого, как шар? И твердят во всей природе зелёные огоньки: проходите, путь свободен от любви и от тоски… © Copyright: Лев Баскин, 2018

текст

текст