Санкт-Петербург раскат берегов и улиц

Петербург (Борис Леонидович Пастернак) Как в пулю сажают вторую пулю Или бьют на пари по свечке, Так этот раскат берегов и улиц Петром разряжен без осечки. О, как он велик был! Как сеткой конвульсий Покрылись железные щеки, Когда на Петровы глаза навернулись, Слезя их, заливы в осоке! И к горлу балтийские волны, как комья Тоски, подкатили; когда им Забвенье владело; когда он знакомил С империей царство, край - с краем. Нет времени у вдохновенья. Болото, Земля ли, иль море, иль лужа,- Мне здесь сновиденье явилось, и счеты Сведу с ним сейчас же и тут же. Он тучами был, как делами, завален. В ненастья натянутый парус Чертежной щетиною ста готовален Bрезалася царская ярость. В дверях, над Невой, на часах, гайдуками, Века пожирая, стояли Шпалеры бессонниц в горячечном гаме Рубанков, снастей и пищалей. И знали: не будет приема. Ни мамок, Ни дядек, ни бар, ни холопей. Пока у него на чертежный подрамок Надеты таежные топи. ________ Волны толкутся. Мостки для ходьбы. Облачно. Небо над буем, залитым Мутью, мешает с толченым графитом Узких свистков паровые клубы. Пасмурный день растерял катера. Снасти крепки, как раскуренный кнастер. Дегтем и доками пахнет ненастье И огурцами - баркасов кора. С мартовской тучи летят паруса Наоткось, мокрыми хлопьями в слякоть, Тают в каналах балтийского шлака, Тлеют по черным следам колеса. Облачно. Щелкает лодочный Блок. Пристани бьют в ледяные ладоши. Гулко булыжник обрушивши, лошадь Глухо вьезжает на мокрый песок. ________ Чертежный рейсфедер Всадника медного От всадника - ветер Морей унаследовал. Каналы на прибыли, Нева прибывает. Он северным грифилем Наносит трамваи. Попробуйте, лягте-ка Под тучею серой, Здесь скачут на практике Поверх барьеров. И видят окраинцы: За Нарвской, на Охте, Туман продирается, Отодранный ногтем. Петр машет им шляпою, И плещет, как прапор, Пурги расцарапанный, Надорванный рапорт. Сограждане, кто это, И кем на терзанье Распущены по ветру Полотнища зданий? Как план, как ландкарту На плотном папирусе, Он город над мартом Раскинул и выбросил. ________ Тучи, как волосы, встали дыбом Над дымной, бледной Невой. Кто ты? О, кто ты? Кто бы ты ни был, Город - вымысел твой. Улицы рвутся, как мысли, к гавани Черной рекой манифестов. Нет, и в могиле глухой и в саване Ты не нашел себе места. Воли наводненья не сдержишь сваями. Речь их, как кисти слепых повитух. Это ведь бредишь ты, невменяемый, Быстро бормочешь вслух. 1915

Petersburg (Boris Leonidovich Pasternak) How to put a second bullet into a bullet Or hit a bet on a candle, So this rumble of the banks and streets by Peter is discharged without misfire. Oh how great he was! As a grid of convulsions Covered iron cheeks, When Petrov’s eyes were screwed, Tearing them off, bays in sedge! And to the throat the Baltic waves, like Toski's clods, rolled up; when Oblivion owned it; when he introduced the kingdom to the empire, the land - to the land. There is no time for inspiration. Swamp, whether the Earth, or the sea, or a puddle, - A dream came to me here, and I’ll settle my scores right now and there. He was littered with clouds, as if by deeds. In bad weather, the sail stretched by the Drawing bristle of a hundred prepared The royal rage cut itself. In the doorway, over the Neva River, on a clock, with guides, Devouring a Century, there were Sleepers of insomnia in the feverish gamut of Planes, gear and squeaks. And they knew: there would be no reception. No mothers, No uncles, no bar, no servants. So far, he has taiga swamps on his drawing frame. ________ Waves pushing. Bridges for walking. Cloudy The sky above the buoy, flooded with Mutia, is interrupted by steam clubs with crushed graphite Narrow whistles. Cloudy day lost the boat. Tackle is as strong as a smashed knaster. Tar and docks smell of bad weather And cucumbers - longboats bark. Sail flies from the March cloud Slightly, with wet flakes into slush, Melt in the channels of Baltic slag, Smolder on the black tracks of the wheel. Cloudy Clicks the boat block. The marinas are beating in icy hands. Having echoed the cobblestone loudly, the horse drives deafly onto the wet sand. ________ Drawing drawing chair of the Copper Horseman From the horseman - the wind inherited Moray. Channels on arrived, Neva arrives. He is north griffin. Trams. Try it, lie under the gray cloud, Here they jump in practice Over the barriers. And the Ukrainians see: Beyond Narva, on the Okhta, the Fog is tearing itself, Torn off by a fingernail. Peter waved his hat to him, And splashed like prarap, Scratches scratched, Torn report. Fellow citizens, who is it, And by whom are they tormenting The towels of buildings? Like a plan, like a land card On a dense papyrus, He spread the city over March and threw it away. ________ Clouds, like hair, stood on end Over a smoky, pale Neva. Who are you? Oh who are you? Whoever you are, the City is your invention. Streets are torn, as thoughts, to the harbor of the Black River manifestos. No, in the deaf grave and in the shroud, you did not find a place for yourself. The wills of the flood cannot be restrained by piles. Their speech is like the brush of blind midwives. It’s you who are raving, insane, Quickly muttering out loud. 1915

彼得斯堡（Boris Leonidovich Pasternak）如何將第二顆子彈放進子彈或打賭下蠟燭，因此，彼得在銀行和街道上的這種隆隆聲沒有失火。哦，他真偉大！當抽搐的網格遮蓋住鐵臉頰時，彼得羅夫的眼睛被擰緊，撕開了它們，,著bay！波羅的海浪像托斯基的土塊一樣滑到了喉嚨。 Ob滅擁有之時；當他將王國介紹給帝國時，即土地-土地。沒有時間去尋求靈感。沼澤，無論是地球，還是海洋，還是水坑，-夢在這裡來到我身邊，我將隨處可見自己的足跡。他到處都是烏云密布，彷彿是在做事。在惡劣的天氣中，風帆被拉製的一百隻準備好的皇家猪鬃伸開，皇家怒氣割裂了。在門口，在涅瓦河上，有一個時鐘，有嚮導，吞噬世紀，在飛機，齒輪和吱吱聲的狂熱中，有失眠者。他們知道：不會有接待。沒有母親，沒有叔叔，沒有酒吧，沒有僕人。到目前為止，他的併條機上有針葉林沼澤。 ________浪推。步行橋。多雲浮標上方的天空充斥著Mutia，被打碎的石墨窄口哨的蒸汽俱樂部打斷。陰天迷失了船。鏟球像搗碎的刀一樣堅固。焦油和碼頭的惡劣天氣和黃瓜的氣味-長艇的樹皮。帆從三月的雲層微飛，濕潤的片子變成了雪泥，在波羅的海熔渣的通道中融化，在車輪的黑色軌道上悶燃。多雲單擊船塊。碼頭在冰冷的手中跳動。那匹馬大聲地迴盪在鵝卵石上，聾啞地駛向濕沙。 ________銅製騎士的製圖椅子從騎士開始，風繼承了海鰻。頻道到了，內娃到了。他是北方新來的人。嘗試一下，躺在灰色的雲層下，在這裡他們實際上跳過了障礙。烏克蘭人看到：在納赫（Orvta）上的納爾瓦（Narva）之外，霧正在撕裂自己，被指甲撕裂。彼得向他揮舞著帽子，像prarap一樣飛濺著，划痕scratch了一下，撕裂了報告。同胞，是誰？他們被誰折磨建築物的毛巾？就像計劃，像土地證一樣，在茂密的紙莎草紙上，他在整個三月散佈了這座城市並將其扔掉。 ________烏云密布的尼瓦（Neva）上頭烏云密布，像頭髮。你是誰哦，你是誰？無論您是誰，城市都是您的發明。從思想上講，街道被撕成黑河宣言的港口。不，在聾人的墳墓和裹屍布上，您找不到適合自己的地方。洪水的意志不能一pile而就。他們的講話就像盲目的助產士的畫筆。是你在瘋狂，瘋狂，快速地喃喃自語。 1915年