Санкт-Петербург Весна на Крестовском

Саша Черный — Весна на Крестовском: Стих Сеть лиственниц выгнала алые точки.
Белеет в саду флигелек.
Кот томно обходит дорожки и кочки
И нюхает каждый цветок.
Так радостно бросить бумагу и книжки,
Взять весла и хлеба в кульке,
Коснуться холодной и ржавой задвижки
И плавно спуститься к реке…
Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево — Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо — как тихий погост.
Черемуха пеной курчавой покрыта,
На ветках мальчишки-жулье.
Веселая прачка склонила корыто,
Поет и полощет белье.
Затекшие руки дорвались до гребли.
Уключины стонут чуть-чуть.
На веслах повисли какие-то стебли,
Мальки за кормою как ртуть…
Под мостиком гулким качается плесень.
Копыта рокочут вверху.
За сваями эхо чиновничьих песен,
А ивы — в цыплячьем пуху…
Краснеют столбы на воде возле дачки,
На ряби — цветная спираль.
Гармонь изнывает в любовной горячке,
И в каждом челне — пастораль.
Вплываю в Неву. Острова, как корона:
Волнисто-кудрявая грань…
Летят рысаки сквозь зеленое лоно,
На барках ленивая брань.
Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели — щетиной камыш.
Все шире вода, голубая тарелка,
Все глубже весенняя тишь…
Лишь катер порой пропыхтит торопливо,
Горбом залоснится волна,
Матрос — словно статуя, вымпел — как грива,
Качнешься — и вновь тишина…
О родине каждый из нас вспоминая,
В тоскующем сердце унес
Кто Волгу, кто мирные склоны Валдая,
Кто заросли ялтинских роз…
Под пеплом печали храню я ревниво
Последний счастливый мой день:
Крестовку, широкое лоно разлива
И Стрелки зеленую сень.

Sasha Cherny - Spring on Krestovsky: Verse A network of larch trees drove out the scarlet dots. The outhouse is whitening in the garden. The cat languidly walks around the paths and bumps and sniffs every flower. So joyfully throwing paper and books, Take the oars and bread in the bag, Touch the cold and rusty gate And smoothly go down to the river ... The pier sways on the pale Cross. To the left - Elaginsky bridge. Along the dim water silver horseshoes, And the sky - like a quiet graveyard. Bird cherry covered with curly foam, On the branches of a boy-julien. Merry laundress bowed trough, Sings and rinses linen. The numb hands reached the rowing. Oarlocks moan a little. Some stalks hung on the oars, Malki feed like mercury ... Under the bridge, mold sways echoing. Hooves rumble at the top. Behind the piles there is an echo of bureaucratic songs, And the willows - in chicken fluff ... The pillars on the water near the cottage blush, On the ripples - a colored spiral. Harmony languishes in a fever of love, And in every boat there is a pastoral. Swim into the Neva. The islands are like a crown: A wavy-curly face ... Trotters fly through the green bosom, On the barges lazy abuse. The distant Arrow is dazzling with outfits. Along the shallow - bristle reeds. Water is wider, a blue plate, Spring is growing deeper and deeper ... As soon as the boat puffs hastily, the wave grows humped, the Sailor looks like a statue, the pennant is like a mane, You sway - and again silence ... Each of us recalling our motherland, Who carried away a yearning heart Who The Volga, who are the peaceful slopes of Valdai, Who is overgrown with Yalta roses ... Under the ashes of sorrow, I keep jealously My last happy day: Cross, a wide bosom of the spill And the arrows a green canopy.

薩沙·切爾尼（Sasha Cherny）-克雷斯托夫斯基（Krestovsky）的春天：詩歌落葉松樹的網絡驅散了猩紅色的點。外屋在花園裡泛白。貓懶洋洋地在小徑上走來走去，碰碰到每朵花。如此快樂地扔紙和書本，把槳和麵包裝在袋子裡，觸摸冰冷而生鏽的門，然後順著河水下去……碼頭在蒼白的十字架上搖曳。左側-Elaginsky橋。沿著昏暗的水面，銀色的馬蹄鐵，還有天空-就像一個安靜的墓地。鳥櫻桃覆蓋著捲曲的泡沫，在男孩朱利安的樹枝上。快活的洗衣婦低頭鞠躬，唱歌和沖洗亞麻。麻木的手伸向划船。歐洛克有點mo吟。一些莖桿掛在船槳上，馬爾基（Malki）像水銀一樣進食。在橋下，黴菌在迴盪。蹄形隆隆聲在頂部。在堆的後面，有官僚作風的回音，還有柳絮-雞絨毛。在熱愛中和諧共處，每條船上都有田園。遊入涅瓦河。這些島嶼就像一頂王冠：一張波浪狀的臉……豬蹄飛過綠色的懷抱，在駁船上懶洋洋地虐待著。遙遠的箭迷們眼花outfit亂。沿淺-猪鬃蘆葦。水越來越寬，一塊藍色的板塊，春天越來越深...船匆匆喘著氣，波浪越來越隆隆，水手像雕像，三角旗像鬃毛，你搖擺-再次沉默...我們每個人都回想起我們的祖國，誰懷念了嚮往的心伏爾加河（Valga）是瓦爾代（Valdai）的和平山坡，那里長滿了雅爾塔玫瑰（Yalta rose）...在悲痛的灰燼中，我嫉妒地保持著我的最後一個幸福的日子：十字架，灑落的懷抱，箭頭是綠色的樹冠。