шли за тебя революция

Евгений Евтушенко (1932 - 2017): КОГДА МУЖИКИ РЯБОЛИЦЫЕ Когда мужики ряболицые, папахи и бескозырки, шли за тебя, революция, то шли они бескорыстно. Иные к тебе привязывались преданно, честно, выстраданно. Другие к тебе примазывались — им это было выгодно. Они, изгибаясь, прислуживали, они, извиваясь, льстили и предавали при случае — это вполне в их стиле. Гладеньки, бархатисты, плохого не порицали, а после — шли в бургомистры, а после — шли в полицаи. Я знаю эту породу. Я сыт этим знаньем по горло. Они в любую погоду — такие, как эта погода. Им, кто юлит, усердствуя, и врет на собраньях всласть, не важно, что власть Советская, а важно им то, что власть. А мне это очень важно и потому тревожно. За это я умер бы дважды и трижды — если бы можно! Пусть у столов они вьются, стараются — кто ловчее. Нужны тебе, революция, солдаты, а не лакеи. Улыбка лакея приятельская — он все, что угодно, подаст. Душа у лакея предательская — он все, что угодно, продаст. Солдаты — народ нельстивый, ершистый они народ. Солдат перед ложью не стихнет, солдат на других не наврет. Ершистые и колючие, сложная ваша участь. Какие обиды горючие терпели вы за колючесть! Вы столько их получали, столько на вас плели. Но шли вы куда — в полицаи?— Вы в партизаны шли! Как те мужики ряболицые, папахи и бескозырки,— шли вы за революцию, шли умирать бескорыстно. За ваше служение истине, за верность ей в годы бед считаю вас коммунистами — партийные вы или нет. В бою вы за правду пали. Вступаю за вами в бой, и, беспартийный парень, я, революция, твой! Излишне меня обижают — но это не страшно мне. Излишне меня обожают — и это не страшно мне. Не страшно, что плохо любится, что грустен, как на беду. Мне страшно, что революцию хоть в чем-нибудь подведу. Мне еще много помучиться, но буду прям до конца, и из меня не получится вкрадчивого льстеца. И пусть не в пример неискренним, рассчитанным чьим-то словам: «Считайте меня коммунистом!» — вся жизнь моя скажет вам. 1967

When men, rowan-faced, hats and caps, went for you, revolution, then they walked disinterestedly. Others became attached to you faithfully, honestly, and sufferingly. Others clung to you - it was beneficial for them. They, while bending, served, they wriggled, flattered and betrayed on occasion - it was quite in their style. Smooth, velvety, they did not condemn the bad, and after that they went to the burgomaster, and after that they went to the policemen. I know this breed. I'm fed up with this knowledge. They are in any weather - such as this weather. It is not important for them who are booming, zealous, and lying in the meetings at the meetings, that the power is Soviet, but it is important for them that the power. But for me this is very important and therefore alarming. For this, I would die twice and thrice - if I could! Let them curl at the tables, try - who is more agile. You need a revolution, soldiers, not footmen. The footman’s smile is friendly - he’ll serve anything. The lackey’s soul is treacherous - he’ll sell anything. Soldiers are a deceitful people, they are ruffy people. The soldier will not abate before the lie, the soldier will not lie to others. Ruffled and prickly, your fate is difficult. What grudges you suffered for fuel prickly! You got so many of them, so much they wove. But where did you go - to the police? - You went to the partisans! Like those peppercorns, hats and caps, you went for a revolution, you went to die disinterestedly. For your service to the truth, for your loyalty to it in the years of misfortune, I consider you Communists - you are party or not. In battle, you fell for the truth. I am joining you in battle, and, non-partisan guy, I, the revolution, are yours! They offend me too much - but it’s not scary for me. They adore me too much - and it’s not scary for me. It’s not scary that he loves badly, that he’s sad, as if in disaster. I’m scared that I’ll let you down the revolution in any way. I still have a lot to torment, but I will be straight to the end, and I will not work out an insinuating flatterer. And even if it’s not an example of insincere, calculated by someone’s words: “Consider me a communist!” - my whole life will tell you.

當男人，面對羅文的帽子和帽子，為你而去，革命時，他們無私地走了。其他人則忠實，誠實和痛苦地與您建立了聯繫。其他人緊緊抓住你-對他們有益。他們彎腰服役時，有時會扭動，受寵若驚和出賣-這是他們的風格。他們順滑而柔軟，沒有譴責壞事，此後他們去了保管員，然後又去了警察。我知道這個品種。我受夠了這種知識。他們處於任何天氣-例如這種天氣。對於蓬勃發展，熱心並躺在會議上的會議的人來說，權力是蘇維埃並不重要，但對他們而言，權力是重要的。但是對我而言，這非常重要，因此令人震驚。為此，我會死兩次，三次-如果可以的話！讓他們捲曲在桌子旁，嘗試-誰更敏捷。您需要革命，士兵而不是步兵。侍者的微笑很友善-他會竭盡所能。那個笨蛋的靈魂是奸詐的-他會賣掉任何東西。士兵是騙人的，他們是魯r的人。士兵撒謊前不會減輕，士兵不會向別人撒謊。 uffle多刺，你的命運很難。您因燃料多刺而遭受的怨恨！你有很多，他們太多讓你難受。但是你去了哪裡-去警察了-你去游擊隊了！就像那些花椒，帽子和帽子一樣，您進行了一次革命，無私地死了。為了為真理服務，為在不幸的歲月中忠於真理，我認為您是共產黨員-您是否參加聚會。在戰鬥中，您為真理而迷戀。我正在與您一起戰鬥，無黨派的傢伙，我，革命就是您的了！他們冒犯了我太多-但這對我來說並不可怕。他們非常崇拜我-這對我來說並不可怕。並不可怕，他愛得很厲害，他很難過，好像在災難中。我擔心我會以任何方式讓你失望。我還有很多折磨，但我將直奔到底，也不會制定出令人恭維的奉承者。即使這不是真誠的例子，也可以用別人的話來計算：“考慮我是共產主義者！”-我的一生都會告訴你。